Привет!
Освежаем в памяти тексты:
***
Плексы у входа коптят, волок стоит над дырой.
В волоке плохо, там яд, хочется очень домой.
Выход куда-то исчез, в противогазе ползу,
Волок залез под комбез, тихо вгоняет в слезу.
В жизни я все перенес после стоянки в Любви
Дяденька спичку поднес, тихо промолвил: "Живи…"
Знать бы, какой паразит взял, изобрел шашку "Марс"…
Хлюпают локти в грязи, хрюкает противогаз.
Хрюкнул последний разок, больше дышать в нем нельзя.
В горле встал едкий комок, в кучку собрались глаза.
Вот и закончен мой путь, пулей на выход взлетел.
Воздух приятно вдохнуть, боже, как я поседел!
Мне никогда не забыть тот знаменательный день.
Был человеком тогда, стал я похожим на тень.
Волоки снятся во сне, носом в подушку дышу…
Эх, в Силикаты бы мне - всех затравлю, задушу!
***
Всем под землей нам остаться, увы, суждено.
Кончились спички, и плекса уж нету давно.
И отпускать нас с тобою не хочет дыра.
Вот и налобник погас, нам остаться пора
Милая моя, под какой плитою
Парни КСС нас найдут с тобою?
Крысы задвигались в кладке, видать, не к добру.
Черт нас попутал заброситься в эту дыру.
Тут потихонечку плиты начнут оседать.
Чувствую солнца мне больше уже не видать.
Милая моя, под какой плитою
Парни КСС нас найдут с тобою?
Не утешайте меня, мне слова не нужны.
И для нее они тоже не так уж важны.
Вдруг там сквозь кладку заметишь кусочек огня,
То спасотряд, понимаете, ищет меня.
Милая моя, больше не вернется
Милая моя в штреке остается.
Милая моя, больше не вернется
Милая моя в кладке задохнется.
***
Отгремели кружки нашего костра,
Звонкие отцокали копыта,
Выступом пробита фляжка Шмордюка,
Маркитанка юная пропита.
Нас осталось мало - я да Антимоль,
Нас немного и вина немного,
Живы мы покуда - пьем аэрозоль,
А подохнем - райская дорога.
Руки на обвязке, голова в каске,
А рапель уже взлетела вроде.
Для чего мы тащим трансы в темноте?
Наши трупы не нужны породе.
А в системе тихо капает вода,
Сталактиты с потолка свисают.
Все бы ничего, да только вот беда:
Маркитанки юной не хватает.
Спите себе, братцы, все вернется вновь,
Все должно в Системе повториться:
И "Кавказ" из фляжки, и "Медвежья кровь".
Времени не будет похмелиться.
***
Все Силикаты да Силикаты,
Послать бы их по адресу,
На этом месте скурили карту,
Идем вперед по абрису?.
На этом месте скурили карту,
Ползем вперед по абрису.
А где-то бабы живут на свете,
Друзья сидят за водкою,
Владеют камни, владеют крепи
Моей хмельной походкою.
Владеют плиты, владеют штреки
Моей хмельной походкою.
В Центральный штрек я наутро выйду,
А скоро свет мой кончится,
Но подавать я не должен виду
Что вылезать не хочется.
Но подавать я не должен виду
Что помирать не хочется.
И если есть там с тобою кто-то -
Не надо долго мучиться.
Люблю тебя я до поворота.
А дальше - как получиться.
Люблю тебя я до шкуродера.
А дальше – с кем получиться.
Все Силикаты да Силикаты,
Послать бы их по адресу,
На это место давно нет карты,
Идем вперед по абрису.
На это место давно нет карты,
Ползем вперед по абрису.
***
Ничего на свете лучше нету,
Чем бродить в Системе, да без света.
Водку жрать с летучими мышами,
Разгребать завалы лишь ножами.
Наш ковер - кусок измятой пены,
Штреки, ракоходы - наши стены,
Наша крыша едет год от года,
Все равно в Крезе полно народа.
Мы свою Систему не забудем,
Смех и радость здесь себе добудем.
Нам в домах квартир уютных стены
Не заменят никогда Системы.
Ну а если вдруг ты не вернешься,
В Силикатах где-то навернешься,
Над твоей плитой мы дружно охнем,
Не горюй ведь все мы здесь подохнем.
***
Под звуки медленно сгорающего плекса
Чичака с примусом вступает в область секса,
А на столе: хлеб, колбаса, пол-банки “Экстры”
И сталактитовый мерцает водокап.
Звенит интимная капель, вздыхая сладко,
Лежат попарно, параллельно и внакладку,
Гремит разрушенная чьим-то телом кладка,
А на полу следы “вибрам” и прочий хлам…
А наверху, под сенью девственного леса,
Сэр Мальцев действует, как двигатель прогресса,
Забывший начисто и вкус, и запах плекса,
Чичакам новые комбезы выдает…
Их зубы клацают…В расчерченной на клетки,
Сэр Мальцев, в ведомости делает отметки,
И Командор своей классической расцветки
Весьма циничные советы подает.
Плита любая, даже там, где ходят группы
Сулит спасаловку и свеженькие трупы,
Попытки выбраться по меньшей мере глупы,
Ведь под землей, где свет у нас и крик
Распространяются, как в бане водолазы,
И, как содружество кайла с хрустальной вазой,
И от Централа до “МИФИ” и “Унитаза,
Любая сплетня пулей долетит.
***
Ищут геологи, ищут туристы,
Все спелеологи и альпинисты,
Ищут давно, но не могут найти
Парня какого-то лет двадцати.
Среднего роста, без нижней обвязки,
Ходит он в белом комбезе и каске.
Тонкий репшнур на груди у него,
Больше не знают о нем ничего.
Кто он, откуда и что он за птица,
Парень, который пещер не боится,
В чем отличился и в чем виноват?
Вот что в народе о нем говорят:
Спелеогруппа на штурм снарядилась,
Быстро навесилась, лихо спустилась,
Парень, который пещер не боялся
В этой дыре в тот момент оказался.
Он без налобника видит сквозь тьму,
Лагерь подземный открылся ему.
Храп богатырский колышет палатки,
Белый подумал: "Попались ребятки!"
Быстро он в лагере шухер навел,
Все камеральные карты подмел,
Съел колбасу, перепутал рапель,
Спрятал налобники в узкую щель.
Лагерь наутро ревел и стонал,
Белый тихонько в камине ворчал:
"Больно мне ваши железки нужны,
Просто дежурные спать не должны..."
В принципе группа к штурму готова,
С картой сверяется снова и снова.
Белый тогда наступил на карниз
И без страховки спускается вниз.
Первый колодец, четвертый и пятый
Вот и последний водою объятый,
Белый тогда карабин отстегнул,
Каску - под мышку, и в бездну шагнул.
Вот опускается первый из группы:
"Я не пойму, я больной или глупый,
Вроде под землю я первый спускался,
Чей же на дне карабин оказался?"
Дальше шел узкий извилистый ход,
Группа его с топосъемкой берет,
Лепит пикеты, то в глину, то в грязь.
Белый стоял за колонной, смеясь:
"Кто же так делает, сукины дети,
Вам же за это придется ответить!"
Быстро по ходу пикеты собрал,
Тут абрисовщик вовсю заорал:
"Эй! Впереди!!! Вы там что, офигели?
Где все пикеты, вы что их, поели?
Первый и пятый, и этот и этот?
Были пикеты и нету пикетов..."
Первый в испуге садится на камень:
"Я же их ставил своими руками,
Видеть - не видел, и слышать - не слышал,
Может их съели летучие мыши???"
В общем, оставив их там разбираться,
Белый решил на поверхность подняться,
А заодно, на обратном пути,
Шнур телефонный с собой унести.
Шаг, остановка, другой, остановка…
Без самохватов поднялся он ловко,
Травку земную с улыбкой обнял
И за собой все веревки поднял...
Ясно, что группа назад не пришла,
Дней через шесть КСС их нашла.
Все, как один, уверяли в тот раз:
"Белый повсюду преследовал нас!"
Бросьте, ребята, и в сказки не верьте,
А перед штурмом еще раз проверьте
Ваши веревки и ваши железки,
Белый не любит неверной навески.
Будьте в пещере всегда аккуратны,
Помните вы о дороге обратной,
Знай спелеолог, всегда и везде,
Смелого Белый не бросит в беде!
Что бы в Системе с тобой не случилось:
Свет ли погас, иль плита опустилась -
Знай, спелеолог, что Белый, твой брат,
В этом нисколечко не виноват.
***
Раз стать я спелеологом решил,
Но не подумал, видно, поспешил…
Рассказов понаслушался я их,
Теперь ищите дураков других!
Про Белого шептали мне друзья,
И, как ребенок, в сказку верил я.
Кричал: «Меня возьмите, мужики,
Я потащу все ваши рюкзаки!..»
Ну, ладно, как-то их уговорил,
И рюкзаки все ихние тащил,
Рубил дрова, налаживал костер,
И так устал – чуть было не помёр…
Наутро надо в щель нам было лезть,
А для чего, зачем и что, бог весть?
Старшой мне их инструкцию прочел,
И я ее прослушав, все учел.
Сказали мне, не отставай от нас,
А то ты опосля получишь в глаз,
Не будем, мол, возится мы с тобой,
Случай чего, ого! и песни пой!
Сказали, это простенький маршрут,
Сказали, впереди нас лавры ждут,
Мне дали грязный, штопанный комбез,
И я перекрестился и полез.
Свисают тут сосульки с потолка,
Скользит по камню грязная рука,
Мне показалось, будто отстаю,
Ищи потом компанию свою.
Пленяла неразгаданная цель,
Стесняла очень узенькая щель,
Попала в грязно-жидкое нога,
Погас фонарь, не видно не фига!
Подумал я, кому охота в глаз
И шагу в темноте прибавил враз,
Направо повернул, пошел вперед,
Ну кто же там в потемках разберет?
Вдруг вижу: кто-то в белом весь идет,
И плекс он, как свечу, в руке несет,
Решил я, - это Беленький за мной,
И стал прощаться с мамою родной.
Но тут решил в последний самый миг:
Живым тебе не сдамся я, старик!
Нащупал камень грязною рукой -
На, получи по морде, дорогой!!!
А он по-человечьи завопил
И тем же камнем в нос мне засадил.
Теперь мой нос лиловый и большой
А белым оказался… наш старшой…
Потом ногами били все меня,
Но это ведь по дружбе, думал я.
И я их абсолютно не виню,
Что стал похожим малость на свинью!
До верха на руках меня несли,
Спасибо вам, ребята, что спасли!
Старшой с фингалом милый и родной
Совсем не разговаривал со мной…
А в городе старшой все говорил,
Что это его Белый замочил,
Что Белый меня насмерть убивал,
А он самоотверженно спасал.
Так стал я спелеологом друзья,
И всем теперь нахваливаю я:
Что нету спорта лучше и мудрей,
Чем тот, что звать спелеологией.
