Был поздний вечер. закинув за плечи рюкзак, я вышла из дома. Лифт не
работал, и пришлось спускаться по темной лестнице. Устроила фонарю
разминочку =) Ровно через час я должна была встретиться в условленном месте
со своими друзьями - Хуясе и Хуясе. Кстати, меня зовут Хуясе. Нас ждал
долгожданный залаз. Закрылась за моей спиной дверь подъезда. Сухой щелчек -
как сигнал старта. Обратного пути нет. Фонари на улице не горели. Света в
домах небыло. Хорошее начало. Ночь обещала быть длинной.
Мы встретились на автобусной остановке и забросились в подруливший автобус с
зеленой полосой и фарами на передней панели (не знаю, как она называется).
Автобус долго-долго ехал и наконец высадил нас около залаза - на Ру..ево
Ус.....ом шоссе. Мы решили сразу устроить неблольшой привал и съесть
запасенные бутерброды. Только успели расположиться на обочине, снять
тяжеленные рюкзаки, веревки и припасенный на случай, если залаз будет закрыт
динамит, как подрулила черная волга с большим проблесковым маячком, и
большим российским флагом. Мы приготовились включить дурку. У волги
открылось окно и высунулась квадратная морда, которая минуту смотрела на
нас, а потом заржала и сползла на пол, задыхаясь от смеха. Волга сорвалась с
места и скрылась вдали. мы так и не поняли, что он нашел смешного.
Давясь бутербродами, мы почесали головы: подумаешь, дураков в органы берут.
Перекусив и выпив пару бутылок пива из предусмотрительно захваченных с собой
бокалов, мы наконец приготовились к залазу. Нужно было перепрыгнуть через
забор, а там сорриентируемся. Первый прагыл Хуясе, и весьма неудачно - он с
грохотом наебнулся в хлам за забором.
Пока Хуясе там эротично стонет по ту сторону забора, Хуясе ракетой взмывает
ввысь, буквально перелетает через забор, и падает на распростертое под ним
тело Хуясе. Слышиться возня, приглушенный мат, потом все успокаивается. Я
передаю им рбюкзаки, и лезу следлом. Под забором насрано. Это было бы
готично, если бы только я в это не наступила. Злобно шипя вытираю говно об
какое-то древнее тряпье, валяющееся пв непосредственной от меня бллизости,
отскребаю от земли распластанного там Хуясе, и мы все вместе нычемся в тени
забора и соколиным взором окидываем полутемную территорию.
В соседнем кусте что-то внезапно и тяжело обрушилось. второй куст ответил на
это матом. Поняв, что это монтеры, мы обреченно заметались по территории,
пытаясь вылезти обратно через забор. К сожалению, найти забор мы никак не
могли. Хуясе держался за ушибленную ж**у и как мантру повторял приглушенным
шепотом: "сейчас выебут, сейчас выебут, сейчас...". И тут нам впервые
повезло - мы увидели дом, в стене которого была дырка для входа,
закрывающаяся доской на петлях, а сразу после дырки - лестница для спуска.
Мы удачно стреманулись, подумал Хуясе и пополз вниз. Пока лезли уХуясе
прошла ж**а, и он начал нервно повторять что все это ему не нравится и
вообще в дома с соской лучше... После двух пиздюлей ногой он заткнулсяи
дальше лезли все молча.
Через минут 20 пред нашими взорами предстала шахата глубиной дохуя и
диаметром метров 20. Все было готично, даже каждая лампочка. Хуясе, Хуясе, и
я даже фонари от захватывающего вида уронили. Из транса нас вывело
вырвавшееся из недр шахты облако густого белого дыма, похожее на
Дзержинского в профиль, и на Ким-ир-сена - в фас.
- Ой, мамочки! - пропищала Хуясе, и закрыла зажмуренные глаза руками, для
пущей надежности. Облако повтыкало, и рассеялось.
- Ну, что будем делать? - спросил Хуясе, когдавосстановил способности к
членораздельной речи.
- Залезать, - сказали хором я и Хуясе.
- А может не надо? - уточнил осторожный Хуясе
- Лезь, - сказала я и Хуясе решил не позориться перед девушкой.
По одной из стенок шахты вели перекладины для залезания, приделанные к
вертикальным перекладинам для держания перекладин для залезания. Уже в
первые пять секунд спуск показался бесконечным. Во вторые пять секунд нам
показалось, что мы спускаемся всю жизнь, а в третьи Хуясе наступил на белую
каску.
- Тысяча восемьсот шестьдесят семь, - сказал незнакомый голос снизу, -
тысяча восемьсот шестьдесят восемь...
Хуясе попытался броситься наверх, но рука человека в белой каске схватила
его за ногу.
- Ребята, Лужкова не видели? - спросил человек.
- Чо? - переспросил Хуясе
- Понятно, - ответил тот, ловко облез наших героев и пополз дальше.
Но это было еще не все.
Когда равномерный, отсчитывающий непонятно что, шепот исчез в бархатной
темноте сверху, Хуясе спросил:
- Ччччтттоо этто быллло?
- Где? - спросил его Хуясе, а я недоуменно подняла брови.
- Ну, человек, в белой каске... - ответил им Хуясе.
- Ты мудак ебануттый, бросай дуть, сколько раз я тебе говорила. Сам глюки
ловишь, и нас ими грузишь - я выскаазала Хуясе все, что я о нем думаю.
Сказывалось нервное напряжение, однако, что бы там не говорили его друзья,
Хуясе был четко уверен в том, что человек на самом деле был. нога Хуясе
четко помнила его прикосновение.
- А всетаки он был! - подумал про себя Хуясе и вздохнул. Другой Хуясе
вспомнил, что взял с собой фотик (а как же сейчас в наше инет время без
цифромыльницы) и начал копаться в рюкзаке. Хуясе над ним этого не заметил и
не сбавляя темпа наступил на Хуясе. В ответ на это действие раздался смачный
мат, но когда Хуясе увидел свою цифру в полете в ебеня земные, мат раздался
с утроенной силой.
Снизу не донеслось ни звука - казалось, что у пропасти нет дна. Громко
матерящегося Хуясе стукнул по голове ногой лезущий сверху Хуясе, и
посоветовал заткнуться. Хуясе, конечно, заткнулся, но еще долго материл про
себя все и ввся. Дальше сосредоточенно полезли в тишине. Спуск затягивался.
Казалось, прошла уже вечность. Нестерпимо болели руки. Хуже всех пришлось
мне, так как я, за недолгую свою жизнь, мазолями на ладонях так и не
обзавелась, в отличие от Хуясе и Хуясе. Мелкие кусочки ржавчины неприятно
вгрызались в кожу, видимо, желая остаться там насовсем. Свить гнездо, и
вырасти в итоге в лестницу. И тут наше внимание привлекло нечто, растущее
прямо из стены. Оно светилось бледным, гнилостно-зеленым фосфоресцирующим
свечением. По форме напоминало гриб. Мы присмотрелись. Оказалось, правда
гриб. Тут мои ноги уперлись во что-то твердое. Закончился промежуток
лестницы, и мы очутились на площадке. Пара квадратных метров, с провалом в
углу, из которого продолжалась уже другая лестница, но на противоположной
стороне. "Что я здесь делаю?!" - пронеслась у меня в голове шальная мысль,
но я прогнала ее.
- Привал! - скомандовал Хуясе, и мы облегченно уселись прямо на ржавый
железный пол.
Я посидела минуту, а потом встала и подошла к грибу на стене.
- Привет, - сказал гриб.
- ЭТО МОНТЕР!!! - Завопила я, и все заметались по узкой площадке в поисках,
куда бы сныкаться от моего дикого визга. Наконец, Хуясе наткнулся на
лестницу вниз. Следующий пролет спустились на одном дыхании и спуска почти
не помнили. Теперь первым лез Хуясе. Он смутно помнил, как в процессе спуска
машинально сказал кому-то "нет, Лужкова не видел", но кому и зачем, он не
понимал. Наконец, они рухнули на металлическую площадку и расслабились.
- Что на тебя нашло? - спросил Хуясе.
- Там был гриб! - ответила я, пытаясь отдышаться. - Гриб в каске!
- Что?! - хором спросили Хуясе и Хуясе.
- Ннничего... - шепотом ответила я.
Повисла тишина.
- Не! Надо завязывать с дарами природы - сказал Хуясе. Затем мы решили тут
перекусить и переварить увиденное. И за импровизированным столом начались
споры.
- Я там мужика видел в каске.
- Нихрена ты не видел, это глюки.
- Нах пошел ты, и я гриб видела в каске, он ещё усами шевелил.
- Закусывать надо было, закусывать...
Так спор продолжался ещё около 10 минут, как вдруг снизу до нас долетел звук
пару тежялых глухих ударов.
Все замерли. Прошла минута, и стуки повторились. Судя по всему - внизу били
в тамтамы, ибо больше этот звук не напоминал ничего, из известного Хуясе,
Хуясе и мне. Мы переглянулись. Я судорожно сглотнула, и начала спешно
убирать в рюкзак набор посуды, который специально спиздила с кухни, и
планировала теперь таскать с собой на все будущие залазы - не есть же с
газетки?
В следующий раз звук повторился через более короткий отрезок времени. Ритм
нарастал. В том, что это тамтамы уже ни у кого фактически небыло сомнений.
Ритм все нарастал и нарастал, казалось, что-то нечеловеческое играет на этом
музыкальном инструменте, ибо такого бешеного ритма человеку просто не
воспроизвести.. Но несмотря на все это, звук не приближался. Врочем,
отдаляться он тоже не спешил. Мы сидели. замерев.
...И тут звуки ударов достигли апогея, взорвались в одном большом,
невиданной мощи ударе, и все смолкло. Тишина резала уши. Мы все боялись не
то, что пошевелиться, но даже вздохнуть.
Я дрогнула первой, и выронила из рук тарелку. Тарелка упала на металлический
пол и разбилась. "О боже!" - подумала я - "мамина любимая тарелка из
немецкого фарфора, доставшаяся от прабабушки!". И тут снизу вылез лысый
человек.
- Мир вам! - сказал он.
- Вы Монтер? - уточнила я.
- Монтер, монтер! - успокоил ее лысый и поставил висевший у него на шее
тамтам в небольшое углубление с надписью "место для тамтама", после чего
стал яростно колотить в него головой. Мы переглянулись и полезли вниз.
И тут мы ощутили снизу слабый сквозняк. Он усиливался, и вот мы снова стоим
на чем-то твердом. Но это уже не площадка. Лестница кончилась, приведя нас в
огромный тоннель. Лучик фонарика уткнулся в огромную надпись на стене -
"-700". Подойдя ближе, мы различили еще одну надпись - "тут был вадик".
недоуменно переглянувшись, мы продолжили осматриваться.
В одну сторону тоннель был заложен кирпичами и завален мусором (я вспомнила
нужное слово - забутован!), зато вперед он уходил насколько хватало глаз.
Утопленные в пол рельсы совсем не напоминали метрошные. В бархатной темноте
впереди угадывалось бесшумное шевеление.
- Че встали, пошли вперед! - сказал Хуясе, и мы двинулись. Тут я наступила
на что-то мягкое, и взвизгнула. Посветив фонарем себе под ноги, я с
удивлением обнаружила там грязную старую розоватую подушку, омраченную еще
больше отпечатком протектора моего тяжелого ботинка. Но самым удивительным
было не это.. на подушечке лежал фотоаппарат Хуясе. В целости, и
сохранности.
"Чертовщина" - подумала я, подняла фотоаппарат, и отдала его удивленному
Хуясе. "Нам тут пиз**ц. мы отсюда невернемся" - пронеслось у меня в голове
следом. И эти мысли было прогнать уже гораздо труднее, чем все предыдущие.
Мы проходили через огромные ангары, цеха, склады, дома, хрущевки,
деревенские избы, и всюду были рельсы. Они расходились, сходились, они шли
по стенам и по потолку, они висели в воздухе на много ярусов, скручивались в
косу, а в некоторых местах были завязаны узлами и около самых больших узлов
стояли электровозы. "Крупные транспортные узлы", рассеяно подумала я. В
некоторых помещениях потолок терялся в тумане, а из тумана выныривали все те
же надоевшие рельсы. Мы шли, шли и шли и не заметили, как разошлись в разные
стороны. Я шла, заворожено глядя на убегающие в лучах фонаря шпалы,
утопленные в пол вместе с рельсами, либо же взметающиеся и закрученные в
спирали вместе с рельсами, опять же, и наконец наткнулась на приоткрытую
дверь, за которой горел мягкий свет и слышался тихий разговор. Я подкралась
на цыпочках, и прислушалась.
- Понимаете, Вадим, - говорил голос известного всей стране человека, - Я уже
начал немного сомневаться в выбранном проекте винного погребка. Как-то
странно получилось, хотя я им сразу сказал, чтобы ну ни в чем себе не
отказывали...
В этот момент я неудачно переступила, ойкнула и упала в луч света.
Собеседники повернулись ко мне.
- О! - сказал известный всей стране человек - Диггерша!
- Сейчас, - Сказал тот, кого называли Вадимом. - Сейчас мы ее.
Я вскочила и бросилась в темноту.
Но далеко мне убежать не удалось. Споткнувшись на бегу о клубок рельс, я
пролетела по инерции еще полтора метра, и распласталась ничком на полу.
Преследователь неумолимо настигал меня, а я немогла даже пошевелится. Вокруг
было темно, фонарь был разбит и отлетел куда-то в сторону. Оставлось лежать,
и ждать. Тут темноту прорезал луч света, и я увидела силуэт кругловатого
человечка в кепочке. Свет бил прямо мне в глаза, и больше ничего разглядеть
я немогла.
- Попалась, мокрощелка - дружелюбно донеслось из под кепочки - Вставай,
пошли. Теперь ты наша. Не оставалось ничего иного, кроме как повиноваться.
Кепочка привел меня в ту самую комнатку, и усадил на стул, связав мне за
спиной руки, и привязав ноги к ножкам стула - левую к правой, правую к
левой, для пущей надежности.
- Дииииигерша.. - томно выдохнул известный всей стране человек.
У меня было разбито колено. Хорошо так разбито, штанина начинала
пропитываться кровью. Кепочка заметил это, и противно облизнулся. Потом, к
моему ужасу, снял кепку вместе с головой, и аккуратно повесил ее за пришитую
к затылку незаметную петельку на вбитый в стену ломик. На том месте, где
голова соединялась с шеей, на самом, так сказать, срезе, обнаружились две
пухлые улыбающиеся губы, и огромный янтарно-желтый глаз.
"Пиздец" - других мыслей у меня в голове больше не водилось. Человек,
именуемый Вадимом, в это время заваривал в трехлитровой банке что-то
зеленое. Но это был не чай.
В этот момент незаметная металлическая дверца распахнулась и в комнату
влетели Хуясе и Хуясе, за которыми кто-то гнался. Моментально оценив
обстановку, Хуясе схватил меня за спинку стула и потащил за собой. Мы бежали
по длинному коридору и за спиной нарастал топот. Я попыталась оглядеться,
насколько это возможно и заметила, что Хуясе держится рукой за задницу.
- Что такое? - прокричала я, - Опять ударился?!
- Нет! Я встретил монтеров! Меня выебали! - ответил Хуясе.
И от этого задница Хуясе пошла по пизде.
- А я попытался сфотографировать, но батарейки выскачили из фотоаппарата и
убежали по стене, поделился Хуясе, тащивший за собой стул.
Мы продолжали бежать и бежать и наконец оказались в гигантском зале, в
котором ласково плескалось подземное море, а на гребнях волн резвились
безглазые светящиеся рыбы, жадно клацающие огромными челюстями. Бежать было
некуда и мы испугано отступали в воды моря, а на них надвигались человек в
кепке, известный всей стране, человек в белой каске, два десятка гигантских
крыс и сплоченый строй монтеров с горящими красными глазами, а из песка рос
гигантский гриб, похожий на мужской половой орган.
- Сынок! Сынооок! - сказала мама Хуясе.
- Ма, не мешай! - огрызнулся Хуясе. Меня сейчас выебут.
- Что?! - мама перешла на визг - Ты опять курил! Стоит мне уехать, ты
куришь, глотаешь и колешь эту дрянь. Ты днями сидишь в своем идиотском
форуме и смотришь идиотские порнографические мультфильмы. Тебя выгнали из
школы, тебя скоро возьмут в армию, а ты.... И мама махнув рукой хлопнула
дверью, а Хуясе мрачно обхватил больную голову. На полу лежала разбитая
мамина любимая тарелка, фотоаппарат без батареек и записка: "О, крошка, было
прекрасно. Вадим".
работал, и пришлось спускаться по темной лестнице. Устроила фонарю
разминочку =) Ровно через час я должна была встретиться в условленном месте
со своими друзьями - Хуясе и Хуясе. Кстати, меня зовут Хуясе. Нас ждал
долгожданный залаз. Закрылась за моей спиной дверь подъезда. Сухой щелчек -
как сигнал старта. Обратного пути нет. Фонари на улице не горели. Света в
домах небыло. Хорошее начало. Ночь обещала быть длинной.
Мы встретились на автобусной остановке и забросились в подруливший автобус с
зеленой полосой и фарами на передней панели (не знаю, как она называется).
Автобус долго-долго ехал и наконец высадил нас около залаза - на Ру..ево
Ус.....ом шоссе. Мы решили сразу устроить неблольшой привал и съесть
запасенные бутерброды. Только успели расположиться на обочине, снять
тяжеленные рюкзаки, веревки и припасенный на случай, если залаз будет закрыт
динамит, как подрулила черная волга с большим проблесковым маячком, и
большим российским флагом. Мы приготовились включить дурку. У волги
открылось окно и высунулась квадратная морда, которая минуту смотрела на
нас, а потом заржала и сползла на пол, задыхаясь от смеха. Волга сорвалась с
места и скрылась вдали. мы так и не поняли, что он нашел смешного.
Давясь бутербродами, мы почесали головы: подумаешь, дураков в органы берут.
Перекусив и выпив пару бутылок пива из предусмотрительно захваченных с собой
бокалов, мы наконец приготовились к залазу. Нужно было перепрыгнуть через
забор, а там сорриентируемся. Первый прагыл Хуясе, и весьма неудачно - он с
грохотом наебнулся в хлам за забором.
Пока Хуясе там эротично стонет по ту сторону забора, Хуясе ракетой взмывает
ввысь, буквально перелетает через забор, и падает на распростертое под ним
тело Хуясе. Слышиться возня, приглушенный мат, потом все успокаивается. Я
передаю им рбюкзаки, и лезу следлом. Под забором насрано. Это было бы
готично, если бы только я в это не наступила. Злобно шипя вытираю говно об
какое-то древнее тряпье, валяющееся пв непосредственной от меня бллизости,
отскребаю от земли распластанного там Хуясе, и мы все вместе нычемся в тени
забора и соколиным взором окидываем полутемную территорию.
В соседнем кусте что-то внезапно и тяжело обрушилось. второй куст ответил на
это матом. Поняв, что это монтеры, мы обреченно заметались по территории,
пытаясь вылезти обратно через забор. К сожалению, найти забор мы никак не
могли. Хуясе держался за ушибленную ж**у и как мантру повторял приглушенным
шепотом: "сейчас выебут, сейчас выебут, сейчас...". И тут нам впервые
повезло - мы увидели дом, в стене которого была дырка для входа,
закрывающаяся доской на петлях, а сразу после дырки - лестница для спуска.
Мы удачно стреманулись, подумал Хуясе и пополз вниз. Пока лезли уХуясе
прошла ж**а, и он начал нервно повторять что все это ему не нравится и
вообще в дома с соской лучше... После двух пиздюлей ногой он заткнулсяи
дальше лезли все молча.
Через минут 20 пред нашими взорами предстала шахата глубиной дохуя и
диаметром метров 20. Все было готично, даже каждая лампочка. Хуясе, Хуясе, и
я даже фонари от захватывающего вида уронили. Из транса нас вывело
вырвавшееся из недр шахты облако густого белого дыма, похожее на
Дзержинского в профиль, и на Ким-ир-сена - в фас.
- Ой, мамочки! - пропищала Хуясе, и закрыла зажмуренные глаза руками, для
пущей надежности. Облако повтыкало, и рассеялось.
- Ну, что будем делать? - спросил Хуясе, когдавосстановил способности к
членораздельной речи.
- Залезать, - сказали хором я и Хуясе.
- А может не надо? - уточнил осторожный Хуясе
- Лезь, - сказала я и Хуясе решил не позориться перед девушкой.
По одной из стенок шахты вели перекладины для залезания, приделанные к
вертикальным перекладинам для держания перекладин для залезания. Уже в
первые пять секунд спуск показался бесконечным. Во вторые пять секунд нам
показалось, что мы спускаемся всю жизнь, а в третьи Хуясе наступил на белую
каску.
- Тысяча восемьсот шестьдесят семь, - сказал незнакомый голос снизу, -
тысяча восемьсот шестьдесят восемь...
Хуясе попытался броситься наверх, но рука человека в белой каске схватила
его за ногу.
- Ребята, Лужкова не видели? - спросил человек.
- Чо? - переспросил Хуясе
- Понятно, - ответил тот, ловко облез наших героев и пополз дальше.
Но это было еще не все.
Когда равномерный, отсчитывающий непонятно что, шепот исчез в бархатной
темноте сверху, Хуясе спросил:
- Ччччтттоо этто быллло?
- Где? - спросил его Хуясе, а я недоуменно подняла брови.
- Ну, человек, в белой каске... - ответил им Хуясе.
- Ты мудак ебануттый, бросай дуть, сколько раз я тебе говорила. Сам глюки
ловишь, и нас ими грузишь - я выскаазала Хуясе все, что я о нем думаю.
Сказывалось нервное напряжение, однако, что бы там не говорили его друзья,
Хуясе был четко уверен в том, что человек на самом деле был. нога Хуясе
четко помнила его прикосновение.
- А всетаки он был! - подумал про себя Хуясе и вздохнул. Другой Хуясе
вспомнил, что взял с собой фотик (а как же сейчас в наше инет время без
цифромыльницы) и начал копаться в рюкзаке. Хуясе над ним этого не заметил и
не сбавляя темпа наступил на Хуясе. В ответ на это действие раздался смачный
мат, но когда Хуясе увидел свою цифру в полете в ебеня земные, мат раздался
с утроенной силой.
Снизу не донеслось ни звука - казалось, что у пропасти нет дна. Громко
матерящегося Хуясе стукнул по голове ногой лезущий сверху Хуясе, и
посоветовал заткнуться. Хуясе, конечно, заткнулся, но еще долго материл про
себя все и ввся. Дальше сосредоточенно полезли в тишине. Спуск затягивался.
Казалось, прошла уже вечность. Нестерпимо болели руки. Хуже всех пришлось
мне, так как я, за недолгую свою жизнь, мазолями на ладонях так и не
обзавелась, в отличие от Хуясе и Хуясе. Мелкие кусочки ржавчины неприятно
вгрызались в кожу, видимо, желая остаться там насовсем. Свить гнездо, и
вырасти в итоге в лестницу. И тут наше внимание привлекло нечто, растущее
прямо из стены. Оно светилось бледным, гнилостно-зеленым фосфоресцирующим
свечением. По форме напоминало гриб. Мы присмотрелись. Оказалось, правда
гриб. Тут мои ноги уперлись во что-то твердое. Закончился промежуток
лестницы, и мы очутились на площадке. Пара квадратных метров, с провалом в
углу, из которого продолжалась уже другая лестница, но на противоположной
стороне. "Что я здесь делаю?!" - пронеслась у меня в голове шальная мысль,
но я прогнала ее.
- Привал! - скомандовал Хуясе, и мы облегченно уселись прямо на ржавый
железный пол.
Я посидела минуту, а потом встала и подошла к грибу на стене.
- Привет, - сказал гриб.
- ЭТО МОНТЕР!!! - Завопила я, и все заметались по узкой площадке в поисках,
куда бы сныкаться от моего дикого визга. Наконец, Хуясе наткнулся на
лестницу вниз. Следующий пролет спустились на одном дыхании и спуска почти
не помнили. Теперь первым лез Хуясе. Он смутно помнил, как в процессе спуска
машинально сказал кому-то "нет, Лужкова не видел", но кому и зачем, он не
понимал. Наконец, они рухнули на металлическую площадку и расслабились.
- Что на тебя нашло? - спросил Хуясе.
- Там был гриб! - ответила я, пытаясь отдышаться. - Гриб в каске!
- Что?! - хором спросили Хуясе и Хуясе.
- Ннничего... - шепотом ответила я.
Повисла тишина.
- Не! Надо завязывать с дарами природы - сказал Хуясе. Затем мы решили тут
перекусить и переварить увиденное. И за импровизированным столом начались
споры.
- Я там мужика видел в каске.
- Нихрена ты не видел, это глюки.
- Нах пошел ты, и я гриб видела в каске, он ещё усами шевелил.
- Закусывать надо было, закусывать...
Так спор продолжался ещё около 10 минут, как вдруг снизу до нас долетел звук
пару тежялых глухих ударов.
Все замерли. Прошла минута, и стуки повторились. Судя по всему - внизу били
в тамтамы, ибо больше этот звук не напоминал ничего, из известного Хуясе,
Хуясе и мне. Мы переглянулись. Я судорожно сглотнула, и начала спешно
убирать в рюкзак набор посуды, который специально спиздила с кухни, и
планировала теперь таскать с собой на все будущие залазы - не есть же с
газетки?
В следующий раз звук повторился через более короткий отрезок времени. Ритм
нарастал. В том, что это тамтамы уже ни у кого фактически небыло сомнений.
Ритм все нарастал и нарастал, казалось, что-то нечеловеческое играет на этом
музыкальном инструменте, ибо такого бешеного ритма человеку просто не
воспроизвести.. Но несмотря на все это, звук не приближался. Врочем,
отдаляться он тоже не спешил. Мы сидели. замерев.
...И тут звуки ударов достигли апогея, взорвались в одном большом,
невиданной мощи ударе, и все смолкло. Тишина резала уши. Мы все боялись не
то, что пошевелиться, но даже вздохнуть.
Я дрогнула первой, и выронила из рук тарелку. Тарелка упала на металлический
пол и разбилась. "О боже!" - подумала я - "мамина любимая тарелка из
немецкого фарфора, доставшаяся от прабабушки!". И тут снизу вылез лысый
человек.
- Мир вам! - сказал он.
- Вы Монтер? - уточнила я.
- Монтер, монтер! - успокоил ее лысый и поставил висевший у него на шее
тамтам в небольшое углубление с надписью "место для тамтама", после чего
стал яростно колотить в него головой. Мы переглянулись и полезли вниз.
И тут мы ощутили снизу слабый сквозняк. Он усиливался, и вот мы снова стоим
на чем-то твердом. Но это уже не площадка. Лестница кончилась, приведя нас в
огромный тоннель. Лучик фонарика уткнулся в огромную надпись на стене -
"-700". Подойдя ближе, мы различили еще одну надпись - "тут был вадик".
недоуменно переглянувшись, мы продолжили осматриваться.
В одну сторону тоннель был заложен кирпичами и завален мусором (я вспомнила
нужное слово - забутован!), зато вперед он уходил насколько хватало глаз.
Утопленные в пол рельсы совсем не напоминали метрошные. В бархатной темноте
впереди угадывалось бесшумное шевеление.
- Че встали, пошли вперед! - сказал Хуясе, и мы двинулись. Тут я наступила
на что-то мягкое, и взвизгнула. Посветив фонарем себе под ноги, я с
удивлением обнаружила там грязную старую розоватую подушку, омраченную еще
больше отпечатком протектора моего тяжелого ботинка. Но самым удивительным
было не это.. на подушечке лежал фотоаппарат Хуясе. В целости, и
сохранности.
"Чертовщина" - подумала я, подняла фотоаппарат, и отдала его удивленному
Хуясе. "Нам тут пиз**ц. мы отсюда невернемся" - пронеслось у меня в голове
следом. И эти мысли было прогнать уже гораздо труднее, чем все предыдущие.
Мы проходили через огромные ангары, цеха, склады, дома, хрущевки,
деревенские избы, и всюду были рельсы. Они расходились, сходились, они шли
по стенам и по потолку, они висели в воздухе на много ярусов, скручивались в
косу, а в некоторых местах были завязаны узлами и около самых больших узлов
стояли электровозы. "Крупные транспортные узлы", рассеяно подумала я. В
некоторых помещениях потолок терялся в тумане, а из тумана выныривали все те
же надоевшие рельсы. Мы шли, шли и шли и не заметили, как разошлись в разные
стороны. Я шла, заворожено глядя на убегающие в лучах фонаря шпалы,
утопленные в пол вместе с рельсами, либо же взметающиеся и закрученные в
спирали вместе с рельсами, опять же, и наконец наткнулась на приоткрытую
дверь, за которой горел мягкий свет и слышался тихий разговор. Я подкралась
на цыпочках, и прислушалась.
- Понимаете, Вадим, - говорил голос известного всей стране человека, - Я уже
начал немного сомневаться в выбранном проекте винного погребка. Как-то
странно получилось, хотя я им сразу сказал, чтобы ну ни в чем себе не
отказывали...
В этот момент я неудачно переступила, ойкнула и упала в луч света.
Собеседники повернулись ко мне.
- О! - сказал известный всей стране человек - Диггерша!
- Сейчас, - Сказал тот, кого называли Вадимом. - Сейчас мы ее.
Я вскочила и бросилась в темноту.
Но далеко мне убежать не удалось. Споткнувшись на бегу о клубок рельс, я
пролетела по инерции еще полтора метра, и распласталась ничком на полу.
Преследователь неумолимо настигал меня, а я немогла даже пошевелится. Вокруг
было темно, фонарь был разбит и отлетел куда-то в сторону. Оставлось лежать,
и ждать. Тут темноту прорезал луч света, и я увидела силуэт кругловатого
человечка в кепочке. Свет бил прямо мне в глаза, и больше ничего разглядеть
я немогла.
- Попалась, мокрощелка - дружелюбно донеслось из под кепочки - Вставай,
пошли. Теперь ты наша. Не оставалось ничего иного, кроме как повиноваться.
Кепочка привел меня в ту самую комнатку, и усадил на стул, связав мне за
спиной руки, и привязав ноги к ножкам стула - левую к правой, правую к
левой, для пущей надежности.
- Дииииигерша.. - томно выдохнул известный всей стране человек.
У меня было разбито колено. Хорошо так разбито, штанина начинала
пропитываться кровью. Кепочка заметил это, и противно облизнулся. Потом, к
моему ужасу, снял кепку вместе с головой, и аккуратно повесил ее за пришитую
к затылку незаметную петельку на вбитый в стену ломик. На том месте, где
голова соединялась с шеей, на самом, так сказать, срезе, обнаружились две
пухлые улыбающиеся губы, и огромный янтарно-желтый глаз.
"Пиздец" - других мыслей у меня в голове больше не водилось. Человек,
именуемый Вадимом, в это время заваривал в трехлитровой банке что-то
зеленое. Но это был не чай.
В этот момент незаметная металлическая дверца распахнулась и в комнату
влетели Хуясе и Хуясе, за которыми кто-то гнался. Моментально оценив
обстановку, Хуясе схватил меня за спинку стула и потащил за собой. Мы бежали
по длинному коридору и за спиной нарастал топот. Я попыталась оглядеться,
насколько это возможно и заметила, что Хуясе держится рукой за задницу.
- Что такое? - прокричала я, - Опять ударился?!
- Нет! Я встретил монтеров! Меня выебали! - ответил Хуясе.
И от этого задница Хуясе пошла по пизде.
- А я попытался сфотографировать, но батарейки выскачили из фотоаппарата и
убежали по стене, поделился Хуясе, тащивший за собой стул.
Мы продолжали бежать и бежать и наконец оказались в гигантском зале, в
котором ласково плескалось подземное море, а на гребнях волн резвились
безглазые светящиеся рыбы, жадно клацающие огромными челюстями. Бежать было
некуда и мы испугано отступали в воды моря, а на них надвигались человек в
кепке, известный всей стране, человек в белой каске, два десятка гигантских
крыс и сплоченый строй монтеров с горящими красными глазами, а из песка рос
гигантский гриб, похожий на мужской половой орган.
- Сынок! Сынооок! - сказала мама Хуясе.
- Ма, не мешай! - огрызнулся Хуясе. Меня сейчас выебут.
- Что?! - мама перешла на визг - Ты опять курил! Стоит мне уехать, ты
куришь, глотаешь и колешь эту дрянь. Ты днями сидишь в своем идиотском
форуме и смотришь идиотские порнографические мультфильмы. Тебя выгнали из
школы, тебя скоро возьмут в армию, а ты.... И мама махнув рукой хлопнула
дверью, а Хуясе мрачно обхватил больную голову. На полу лежала разбитая
мамина любимая тарелка, фотоаппарат без батареек и записка: "О, крошка, было
прекрасно. Вадим".
